Нетрудно заметить объективному взгляду, что никакой народ, кроме русского (с его сложной диалектикой) так со Сталиным бы не поступил. Для современного русского человека Сталин является (давайте говорить без обиняков!) – отцом-основателем. Сталин продлил пресекшуюся во времени и пространстве историю русского народа. Он спас русских от полного уничтожения и небытия.
Он не только возродил уничтоженное русское государство, но и сделал это государство всемирного масштаба победителем, столпом миропорядка. Сталин сделал побеждённый народ – народом-победителем, он превратил народ сохи и лучины в народ атомной бомбы, народ лаптей и курных изб – в народ высоких технологий. Народ деревенский Сталин сделал народом городским…
Сколько же можно самим себе врать? Всё, чем мы сейчас живем – это наследие Сталина, это его проекты, завершенные или им лично, или (как прорыв в космос) – после его смерти.
Оттого, кстати, так ненавистно имя Сталина врагам русского народа: ведь какую проблему, какую головную боль он им ВОССОЗДАЛ – и, что самое обидное – уже после того, как проблема считалась закрытой, а русский вопрос – «окончательно решенным»!
Совершал ли Сталин ошибки? Безусловно. А попробуйте на таком крутом маршруте, когда столетия укладывались в год, или пол-года – их не совершить! Надо ли работать над ошибками? Надо! Но ведь не отрицая той основы, из которой, собственно, исходит не только наше историческое величие, но и само существование!
Безусловно, любой народ, европейский или азиатский, оценивая роль Сталина в своей истории – прежде всего настаивал бы на его значении, как отца-основоположника всех современных парадигм. Русский народ оказался исключением, и неспроста.
Диалектическая сложность русского народа заключается в том, что он как бы двухсоставен. С одной стороны он несет в себе идею Третьего Рима, византийско-православное наследие, в котором государство – высшая земная ценность. С другой стороны – русский народ пронизан славянским стихийным анархизмом, из-за которого никто из славян, кроме русских, полноценного государства создать так и не смог.
Когда мы говорим, что русский народ – монархист, то не нужно понимать это в том смысле, будто бы на стороне Разина и Пугачева воевали евреи или американские шпионы. Русский народ – монархист (византийско-православное наследие его уклада), но он же и буйный анархист (славянское наследие).
Эта двойственность ромейского и славянского создаёт странную «дерготню» русской истории, при которой великая империя неожиданно, как птица-Феникс, вдруг возникает из руин полнейшей анархии. А потом так же неожиданно туда проваливается.
Русский человек устаёт от тягот держания империи – и впадает в буйную славянскую анархию вечевого и сечевого типа. Но, устав от хаоса, русский человек (и в этом его отличие от других славян) – через какое-то время кается в содеянном и возрождает спалённый в разгуле пугачевщины державный дом.
Что же такое феномен Сталина? Это вершина державной самоотдачи, пик и полюс имперского, ромейского начала, доходящего до экстаза самоотречения во имя святыни государственности.
Сталин – это предельный и покаянный державный ригоризм: «Родине – всё, себе – ничего».
Никто из вождей русского народа не доводил патриотизм и отрицание животного эгоизма до такой высокой точки, как Сталин.
Никто и достижений таких, как Сталин, не сумел добиться: в считанные годы, ценой величайшего напряжения, была заложена основа нашего бытия до наших дней и далее неизвестно насколько.
Поэтому для русской государственности Сталин – предельно важен, в том числе и для её более мягких, более растянутых во времени, более компромиссных с животным началом форм.
Метафизическое отрицание Сталина (черный злодей и т.п.) – есть столь же метафизическое, доходящее до зримого символа отрицание российской государственности. Для десталинизаторов Россия по умолчанию является страной-уродом, страной-чудовищем, страной, обреченной на заклание в силу своей черной природы и т.п.
Но мы говорим не о врагах (с которыми всё ясно, и которые маргинальны сегодня, как никогда) – а о русском народе.
Дело в том, что анархические начала русских вопиют против Сталина, как против предельного выражения патриотизма и державности. Сталин – символ борьбы с анархией, и оттого её главный враг…
Не будем лукавить: бремя державности очень и очень тяжело. Нести на своих плечах империю – не только тащить на своих плечах цивилизацию. Это ещё и кровавый, истощающий труд, почти каторга – особенно для тех, кто не видит и не понимает смысла великого созидания.
Как животное всегда мечтает убежать из клетки («сколько волка не корми – он всё в лес смотрит») – так и зоологическое начало в человеке постоянно жаждет вырваться из-под гнёта державности и цивилизации, из тягот развития, из мук цивилизационного роста.
И тут мы приходим к другой стороне метафизики Сталина – его общечеловеческому значению. Сталин ведь не только отец-основатель современной российской суверенной государственности, не только спаситель русского народа от полного геноцида (а кто не верит – ступай в Освенцим и убейся там лбом «апстену»).
Сталин – символ русской державности, и в этом смысле необходим русским. Но Сталин – символ прогресса, и в этом смысле необходим всему человечеству.
Эпоха Сталина – при всех её издержках и катастрофах, при всём бурном течении – это эпоха рывка от земляной глухости к тонкому космическому слуху.
Сталин – олицетворение великих перемен и коренного перелома в жизни людей. Кто читал – знает: речи Сталина полны таким вот рефреном:
-Пять лет назад у нас не было (того-то и того-то)… Теперь оно у нас есть… Десять лет назад мы не имели (того и этого)… Теперь имеем…
Иначе говоря, сталинская эпоха строилась по принципу «было-стало». Настоящее противопоставляло себя прошлому, совершая рывок в сказочное будущее.
Сталин изменил облик всей планеты (и, безусловно, Запада): после эпохи Сталина человечество поднялось на этаж выше по лестнице цивилизации. А может быть – и на несколько этажей…
Благодаря Сталину человечество изжило пороки, казавшиеся вечными, и получило предметы, казавшиеся сказочными. Сталин сделал былью и ковры-самолёты и скатерти-самобранки. Человечество порой просто не понимает, что таких привычных вещей, как всеобщее избирательное право, бессословное равенство, нормированный рабочий день, гарантированный отпуск с выходными, пенсия по старости или увечью – до Сталина не было, и считалось, что их не может быть, что «их экономика не выдержит». Кстати сказать, современные десталинизаторы приходят к той же мысли, рассуждая об экономике…
Сталин спас русских от истребления – а человечеству открыл дорогу к звёздам. Он доказал, что может быть стремительное развитие, и что прогресс – не миф, а технологическая задача, связанная с мобилизацией и рывком народных масс.
И потому отказ от наследия Сталина – есть отказ от развития. Миллионы лет землеройка роет норы, к которым привычна; и людям тоже предлагают миллионы лет заниматься тем, чем они сегодня заняты.
Если при Сталине облик страны неузнаваемо менялся за 5 лет, то последние 25 лет нашей истории не дали нам ничего, кроме топтания на месте и тупого проедания советского наследия. Идут годы, десятилетия – а жизнь наша не становится лучше. Иногда она становится хуже, иногда – стагнирует в застое, не ухудшаясь – но и не улучшаясь.
И мы начинаем понимать, что вот такую судьбу землероек, зверьков, повинующихся рыночным инстинктам, а не творческому планирующему разуму – десталинизаторы нам уготовили на сотни лет вперед! И дети и внуки наши так же как и мы будут обречены жевать мякину «вечного дня», чудовищного в своей неизменности…
Чего есть – то и есть, потому что оно ведь есть. А чего нет – того никогда уже и не будет: если бы оно могло возникнуть, то давно бы уже возникло.
А раз оно само собой не возникло давным-давно – значит, оно и не может само по себе возникнуть, без усилий Госплана!
Отрицание Сталина становится отрицанием всякого прогресса, всякой мобилизации творческого начала, всякого рывка вперёд.
Этот регрессизм сливается с линейно-статическим гуманизмом в вопле о «сталинских репрессиях».
Уже много раз было написано до нас, что тема сталинских репрессий чрезмерно раздута, что в реальности репрессий было значительно меньше, чем выдумала их воспалённая фантазия регрессоров-десталинизаторов.
Но мы сейчас не об этом. Мы о другом. Нужно иметь определённое мужество хирурга, чтобы связать всем известное «прогресс требует жертв» непосредственно с темой репрессий.
Движение вперед, как и любое движение – встречает сопротивление. Сопротивление нужно преодолевать. Это делает любая телега, которая ЕДЕТ, а не стоит на месте. Любой шар – если он покатится – должен преодолевать силу трения. Вы этого не знали?
Если нет подавления сопротивления – то нет и никакого движения. Ещё грубее: никого не расстреливая – никуда не придём.
Первым это понял вовсе не Сталин. Первой это поняла святая инквизиция, проклятая либералами – за то, что двигаясь в новый мир, сжигала на кострах оказывавших сопротивление.
Жизнь, на самом деле, устроена просто: существуют люди и упыри. Или люди уничтожают упырей. Или упыри начинают жрать людей.
Вся христианская мораль, все проповеди любви и добродетели – обращены к людям и только к людям. То есть к тем, кто хочет и способен их слушать, способен подчиняться требованиям хотя бы самой простой морали.
На упырей никакие проповеди не действуют – как не действуют команды на собак, заболевших бешенством. И в том, и в другом случае взбесившегося зверя останавливает только пуля…
Весь наш исторический опыт 70,80, 90-х годов ХХ века и нового тысячелетия доказывает: государство, из соображений ложно понятного гуманизма отказавшееся уничтожать упырей – вскоре становится их жертвой. Зверь в человеке сидит глубоко и действует постоянно. Оттого и подавление зверя должно быть глубоким и постоянным.
Таким образом, с точки зрения теории цивилизации, мы понимаем неразрывную связь сталинского прогресса (научно-технического, социального) и сталинских репрессий.
Конечно, они были не без ошибок. Конечно, под их пресс попали порой и те, кого можно считать лицом Отечества (например, Н.И.Вавилов). Но БЕЗ них (репрессий) не было бы ничего – а в первую очередь, не было бы нас с вами, беседующих сегодня под ядерным зонтиком об отвлеченных материях.
Цивилизация – это набор ценностей, защищаемых от посягательства. Цивилизованный человек – защитник веры, прежде всего, защитник идеалов. Он – часовой. Как поступает часовой при угрозе охраняемому объекту? Вначале делает устное предупреждение. Потом – выстрел в воздух. Следующий выстрел – уже на поражение.
Общество, стоящее на часах – выстрелы на поражение именует «репрессиями».
Тебя предупреждали – ты не остановился.
Дали выстрел в воздух – ты не унялся.
А что с тобой делать, если ты нагло прёшь на охраняемый объект?!
Горбачёв отставил винтовку – и пропустил диверсантов вовнутрь. Последствия всё человечество расхлёбывает доселе, но поверьте: это только цветочки 25 лет были, ягодки от предательства СССР – ещё впереди!
Суть караульной службы и суть цивилизации едины: нужно убить того, кто злостно не подчиняется требованиями твоего Устава. Конечно, не сразу, а после скольких-то предупреждений, но в итоге — всё равно убить, чтобы он не убил тебя.
Цивилизация, которая не отстаивает своих ценностей, в том числе террором – просто не имеет никаких ценностей.
Ведь ценного без охраны не оставляют. Бросить без охраны могут только то, в чем никакой ценности не видят.
***
Закончим тем, с чего начали: Сталина, как исторического деятеля, можно и нужно критиковать. Ведь без критики невозможно изучение и познание. Всё, принятое не-критически, остаётся непознанным.
Но критика Сталина может и должна сопровождаться критикой критиков Сталина. Чтобы ни у кого не возникло соблазна под видом «десталинизации» отменить научно-технический и социальный прогресс, как таковой («при движении бывают жертвы, поэтому лучше будем стоять на месте и ничего не менять!»).
И чтобы критика Сталина оставалась в рамках цивилизации, а не выражала звериную реакцию на подавление зоологических инстинктов.
Будем помнить главное положение теории цивилизации: зверь всегда хочет освободить себя от ограничений и условностей цивилизованного быта. Зверь хочет сбежать в джунгли и жить там по законам джунглей (как современные либеральные «реформаторы»). Но звериная свобода произвола несовместима с цивилизацией, строящейся на уточнении расчетов, уточнении ролей и регламентов, ограничении произвола.
По призыву П.А.Столыпина – не будем путать крови на руках хирурга с кровью на руках убийцы. Притом, что у хирурга бывают врачебные ошибки, порой и роковые…
Александр Леонидов
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
